«Октаваг» (о работе «внутреннего ГРУ») Часть 13

[Михаил Елфимов]

Часть 13

Период после смерти Брежнева можно считать неким просветлением в
головах руководящей прослойки СССР. Дело в том, что период застоя не был
чисто русским явлением; в мире крупнейшие банкиры полностью убедились в
том, что Третий мир (в то время СССР официально к третьему миру не
относился) не может уже платить по процентам и, следовательно, не может
являться источником финансовых потоков за предоставленные кредиты.

Парадокс заключался в том, что западные банкиры и нефтедобывающие страны,
направляя в качестве кредитов свободные деньги – нефтедоллары, с одной
стороны вытащили гораздо больше денег, чем вложили. А с другой стороны,
долг третьего мира западному увеличивался все больше, как будто
те ничего не платили. Они, разумеется, платили и платили много, но
проценты росли... По общим правилам свободной конкуренции западный мир
ничего не делал для того, чтобы эти деньги были эффективно использованы
на месте. Вроде того, что это не их забота. Но когда они поняли, что
"за кукурузой или картошкой надо ухаживать", чтобы те продолжали давать
устойчивые прибыли, то также пришли к выводу, что 70-е гг. были годами застоя
экономической мысли Запада.

Через два десятилетия после смерти Брежнева
в Аргентине произошло нечто похожее. В начале прошлого века
Аргентина входила в состав 5 самых богатых стран мира, т.к. она была
самым крупным экспортером говядины во все страны Европы. Говядина была
не только продуктом питания, но и мощным рычагом политики. Например, во
время Второй мировой войны правительство Аргентины поддерживало
Гитлера, но англосакские финансисты не хотели создавать неудобства для
аргентинцев, что тогда выглядело нелогично. На самом деле это было
вполне логично. Высококачественная аргентинская говядина привозилась в
Великобританию, которая во время войны не могла купить достаточного
количества продовольствия в другом месте. После войны в Аргентину
хлынуло много недобитых фашистских финансистов, которые поселились в ней
не с пустыми руками, они привезли много валюты, награбленной по всей
Европе, и экономика Аргентины получила мощное вливание финансовых
ресурсов. Таким образом по уровню жизни населения Аргентина не уступала
многим считавшимся благополучными странам мира.

Теперь возникает вопрос: кто и зачем довел Аргентину "до ручки"?
Аргентина в лице своих руководителей поддерживала внутриэкономическое
равновесие за счет займов, но никто не думал направлять эти займы
по назначению, и долг Аргентины международным банкам дошел до 132 млрд.
долларов. И более того, у Аргентины истекли все сроки возвращения долгов.
Финансовый поток перезанимания прикрыли, и у Аргентины остался единственный
способ выхода из такого дефолта – надо немедленно снизить пенсии,
более чем на 1/3 сократив все социальные расходы. И таким образом вместо
1/3 населения Аргентины, находящейся за чертой бедности, теперь за этой
чертой осталось 2/3 населения. (На одной говядине не проживешь, теперь
у Аргентины не остается денег на закупку других ингредиентов
продовольствия на международном рынке.) Теперь население Аргентины
почувствовав предстоящую нехватку продовольствия, стало грабить магазины
по всей стране по принципу большевистских идеологических элементов во
время Октябрьской революции: "грабь награбленное".

Как все это сейчас похоже на то, что произошло в конце 70-х гг. в третьем
мире! Так же, как теперь аргентинцы не могут платить без резкого
снижения уровня жизни населения. Точно так же в конце 70-х гг. третий
мир уже не мог платить проценты по кредитам, потому что это ударило бы
по уровню жизни прозападно настроенной местной бюрократии. Подумать
только, если бы Запад начал "закручивать гайки", то значительная часть
этой бюрократии стала бы коммунистами и выбросила бы американские
военные базы, направленные против СССР, со своей территории; к тому
времени западные идеологи знали, что коммунистические идеи уже гаснут, в
первую очередь в СССР. Они боялись, что вновь образованные
коммунистические государства вместе с СССР составят новый
Коминтерн и взамен поставок современного оружия из
СССР отдадут ему именно те ресурсы, которых не хватает брежневскому
окружению после смерти своего лидера.

Пока экономическая наука Запада задумывалась о том, "как выращивать
кукурузу и картошку в финансовой области", банкиры сделали однозначный
вывод: "Не менее четверти западных банков обанкротятся, если деньги не
придут из третьего мира." Где выход? Этот вопрос задавали себе многие
знатоки международной жизни и, разумеется, видные офицеры разведки во
всех странах мира. Наш герой входил в первую двадцатку лучших
разведчиков мира по пониманию международного экономического состояния,
хотя по личному благосостоянию среди таких людей он был самым последним
из них. Эта двадцатка выбиралась на основании многолетних данных, их
информационная генерация влияла на текущий ход важнейших международных
событий. Если учесть, что главные руководители всех разведок мира всегда
знают друг друга лично, то определение своих конкурентов не представляет
особого труда. Хотя личные встречи руководителей разведок мира бывают
редкостью, все знают, кто чем занимается и, следовательно, могут
определить ценность своего противника - его кадров.

Наш герой попал в такой "международный клуб избранных разведчиков" со
времен Кентских событий. В городе Кент полицейские США застрелили
студента во время подавления студенческого бунта. Это, казалось бы,
незначительное событие обсуждалось во многих странах. В то время и от
нашего героя потребовали оценки этого события. И, как ни странно. именно
удивительно удачная фраза нашего героя перекочевала из секретных
советских документов на столы руководителей всех разведок мира. А фраза
была такова: "Какой идиот будет стрелять в студентов, которые завтра
будут управлять государством?" Эта фраза особенно болезненно была
воспринята в странах с демократической формой правления. Разумеется,
многие видные эксперты по смыслу говорили примерно то же самое, но,
выраженная простым, понятным языком, эта фраза оказалась победительницей
при своеобразном соревновании высказываний из-за своей краткости и
эмоциональности.

Вот почему в СССР ожидали, какова будет оценка нашего героя поведения
банкиров, подлежащих разорению. Ответ был таков: "Банкиры свои деньги
направляют туда, где экономические рычаги до них вытеснялись
административными. Поскольку в Индии и Китае административные рычаги не
имели такого веса, как в СССР и странах народной демократии, то следующий
объект хищнического освоения может быть только в одном месте - это
страны СЭВа".

Казалось бы, в политике главное - знать причину, и тогда предстоящую беду
можно предотвратить ответными мерами. Однако здесь вопрос стоял
несколько своеобразно. Для того, чтобы деньги возвращались со своими
процентами в банки (кредиторам) необходимо, чтобы на руководящих
позициях стояла совсем другая общественная прослойка.

Для того, чтобы большевики могли удержаться у власти, им нужно было
сделать две вещи: решить проблему "устаревшего авторитета"; снять все
препятствия проникновения науки в промышленность. Первый вопрос они
могли решить. Например: всех членов Политбюро пенсионного возраста
автоматически переводить в какой-либо другой партийный орган -
общественно уважаемый, работающий рядом с Политбюро с правом
совещательного голоса. Второй вопрос, по-видимому, они в принципе решить
не могли, т.к. речь шла о потеснении на поприще власти в пользу другой
общественной прослойки, в которой были такие же члены партии. Но
общественная прослойка хрущевских выдвиженцев во главе с Брежневым даже
не предполагала с кем-то делиться властью.

Пример: в порядке всеобщей профилактики наш герой однажды имел
задушевную беседу не с одним, как всегда, а с двумя генералами сразу. На
втором этаже Дома офицеров в уютной комнате стол был сервирован всеми
мыслимыми деликатесами и напитками высокого качества. Разговор вел
представитель ГРУ, генерал из военного отдела ЦК КПСС преимущественно
молчал и что-то записывал. Вопрос был поставлен ребром: что думают об
этом в Академгородке? Ответ: "Когда создали государственный комитет по
науке и технике, то, как считают ученые, этот орган не мог выполнять своей
функции, т.к. власть по-прежнему сохранялась в Совмине. Уберите Совмин,
оставьте только госкомитет по науке и технике, и тогда бюрократия будет
помогать внедрению науки в промышленность." Тогда генерал из ЦК
высказал чуть ли не единственную фразу за тот вечер: "А функции
контроля?" Ответ был так же краток: "С нас достаточно партийного
контроля."

Много в тот вечер было сказано такого, что до сих пор
является государственным секретом. Но генерал из ГРУ заключил разговор
словами: "Тогда парадом будут командовать другие люди, слыхано ли дело,
что госкомитет по науке и технике будет генерировать идеи, а членам
Политбюро останется проследить за выполнением его приказа." Наш герой
тогда ответил: "Презумпция ГКПНТ будет только в области экономических
решений, поэтому внешне это не будет заметно: воспитывать советский
народ по-прежнему будет Политбюро, райкомы, горкомы и обкомы просто
будут вынуждены вникать в детали формирования качества продукции. В их
состав перейдет побольше кадров из университетов по мере
необходимости." На прощание генерал из ЦК ехидно спросил: "Уж не
собираешься ли командовать над нами?" Ответ: "Пока мы равны по званию -
после третьей генеральской звезды посмотрим." И снова реплика: "Третью
звезду, по-видимому, приобретешь, но твоей карьере тогда придет конец,
т.к. будут бояться <<новой метлы>>."

После расставания все понимали, что в руководстве КПСС, формирующемся по
принципу "кто больше", мастер интриги не допустит в свой состав
либеральное крыло, т.к. интриги - их единственный интеллектуальный ресурс
- будут запрещены.

Во все времена смысл власти заключался в том, чтобы на 2-3 шага
опередить правосудие и за совершенное преступление против своих коллег
остаться безнаказанным (якобы эти преступления были совершены
в государственных интересах).

Как бы там ни было, от чешских событий до польских вымирало поколение,
которое не было способно самоорганизовываться и защищать интересы
большевизма. Поколение же, начавшее заход во власть в 1977 г., не имело
никаких новых идеологических проработок, за исключением антисталинизма.
Но специалисты понимали, что такое новое идеологическое звено есть,
только его стесняются произносить громко. Эта новость будет
провозглашена гораздо позже, в 1987 г. на XIX-й партконференции. Но пока
шел 1984 г., и во главе стоял полупарализованный Константин Черненко.
Это была "лебединая песня" большевистской партии. Черненко лично
восстановил в партии В. Молотова, учитывая его заслуги перед Советским
государством. Дескать, исключение из партии не способ исправлять ошибки
партийного руководства.

В общем, Горбачева ожидали в роли генсека вместо
Черненко. Однако энтузиастом возвышения Черненко был министр обороны
маршал Устинов. Все были возмущены такой самодеятельностью военного. Но
вот удивительный случай. Почти во всех странах Варшавского договора
одновременно вымирают министры обороны. После Устинова власть Черненко
заметно потеряла свою опору. Одновременный уход из жизни министров
обороны не был замечен, т.к. это были люди преклонного возраста. Поэтому
уход из жизни Черненко также был вне подозрения, хотя все знали, что его
смерть организовал пришедший из Украины силовик Федорчук. Приход к
власти молодого Горбачева все восприняли со вздохом облегчения. Мол,
хватит с нас геронтологического проклятия в партийных рядах. В стране
ждали перемен...

В то время среди опальных экономистов возник "луч надежды". Все же
приятно заметить, что в экономике есть закономерности, которые одинаково
верны и для южноафриканской, и для советской бюрократии. Все-таки было
приятно осознать, что буржуазная экономическая мысль не дозрела до того,
чтобы из третьего мира получить на миллиард меньше, чтобы эти миллиарды
поступали дольше. "Прижатая к стенке" новая бюрократия в развивающихся
странах отдавала последнее, вплоть до собственного банкротства, которое
одновременно означало банкротство не менее четверти всего
капиталистического мира. Но если экономисты в Гарварде и обоих
Кембриджах в США и Великобритании при крупнейших вузах Калифорнии и
Техаса, люди, получившие Нобелевские премии по экономике, не могут
сообразить элементарные вещи, то сам бог велел советским экономистам
занять их место и переадресовывать Нобелевские премии в СССР. Вскоре
однако пришлось "отказаться" от таких перспектив, ибо весь вопрос
заключался в том, что новая прослойка людей, достойных власти, или, как
тогда говорили экономисты, "меритократия", не обладала достаточно
волевыми и интриганскими качествами, чтобы прийти к власти и исправить
положение. Такое безволие было и у нас, и в странах народной
демократии, и в развивающихся странах. Видные экономисты
капиталистических стран никак не могли заявить "открытым текстом", что
стихия рынка может оказаться вредной и для капиталистов. Они никак не
могли сказать образно, как в Библии: "Спекуляция на невежестве
руководителей третьего мира означала рубить сук, на котором сидишь."

Оживились и философы. Теперь буржуазный банкир должен был заботиться и
об интересах информационного рынка. По словам философов, ООН должна
закупать технологии у частных фирм и вливать это в производственные
структуры развивающихся стран, чтобы буржуазные банкиры продолжали
получать проценты. Увы, заслуга философов заключалась лишь в том, что они
справедливо высмотрели главный фактор кризиса - информационный рынок,
они правы были в том, что речь идет о международном информационном
рынке (в то время еще не знали об Интернете). Но вот как заставить
обладателя высокой технологии отдать промышленные секреты конкурентам -
об этом философская мысль ничего не могла сказать...

Приход к власти Горбачева одновременно возродил интерес к наследию
партии младороссов Кязембека. Ведь все специалисты по экономической и
политической безопасности понимали, что Горбачев - воспитанник
наследников этой партии. В КПСС вместе с Горбачевым входил "чужой дух".
Почему это допустили? Ответ: по той же самой причине, почему Брежнев не
арестовал делегатов Всесоюзного съезда - представителей оргпреступности.
Да потому что в Минводах заседали люди, которые вели коммерческие
отношения с членами семьи Брежнева, особенно со старшим братом и зятем.
Кроме того, здесь был замешан и еврейский вопрос. Организаторами
преступности являлись евреи по происхождению, уволенные с
высокооплачиваемых должностей в партии и государстве. Брежнев тогда
надеялся на сионистские кредиты для поправления дел в СССР.

Точка зрения нашего героя на Горбачева состояла в том, что раз политика
Андропова была мертворожденной, то партийный босс организованной
преступности может сыграть какую-то роль в упорядочивании дел в
экономике. Все дело заключалось лишь в том, на кого горбачевская
администрация сделает ставку. В претендентах на место организатора
финансового ликбеза партийных и государственных кадров СССР
фигурировали разные силы. Кто предпочитал японских экономистов, кто
считал родиной экономистов Великобританию со своими непременными
традициями, кто считал, что наиболее близкими к нам по психологии
являются французы. Естественно, фигурировали и американцы. Американские
учебники для экономических вузов следовало бы тут же переводить на
русский язык.

И даже была высказана фантастическая мысль: призвать в
СССР на постоянное место жительства всех удачливых бизнесменов и ученых
славянского происхождения из членов семей, которых подготовить
суперэкономистов и разослать по всем областям и республикам СССР. Но в
Москве в этой идее усмотрели антисемитизм, ибо славянские ученые как в
США, так и в СССР - нечто противоположное, чем всегда предлагали
еврейские ученые. Постановка этого вопроса усложнила бы жизнь советской
руководящей прослойки, поэтому с ним не стали торопиться. На кого
опирается Горбачев выяснили позже.

Однако с самого начала специалистам
по безопасности стало ясно, что за Горбачевым стоят немцы. В разведке и
контрразведке ловить агентов иностранных государств - большой труд. Но
с самого начала известно, чей это шпион - по стилю высказываний, по типу
организации последовательности действий. Во всех выступлениях Горбачева
праведно и обоснованно говорилось о необходимости "нового мышления",
однако в чем конкретно должно выражаться это мышление - об этом он
высказываться воздерживался - это типичный немецкий метод мышления.
Так, французы начали бы с конкретного примера. Британцы непременно
указали бы на конечную цель и какие ресурсы для этого минимально
необходимы. Американцы ответили бы кратко: "Это другой бизнес" и по
возможности предложили бы список новых технологий, которые надо выкупить
и вкладывать в дело. Традиционно русский способ - "не тех выдвигали".

Политика Горбачева как раз очень хорошо соответствовала традиционному
русскому мышлению насчет замены кадров. И сразу же конфликты, в первую
очередь - в партсреде. Тогда же сразу возник вопрос: кем бы заменить
самого Горбачева как партийного руководителя, оставив его председателем
Верховного совета СССР? Ошибка последних большевиков состояла в том, что
они делали ставку на престарелого Лигачева. Если бы они нашли
кого-либо помоложе, например, из таких же органов безопасности, то их
номер по сохранению власти, может быть, и прошел (этот прием был
использован через 15 лет при помощи Путина). Но тогда последние
большевики считали авторитет человека только среди своей партийной
среды. В то время как 19 миллионов коммунистов были лишь частью
280-миллионного населения страны.

У нашего героя с Лигачевым были свои счеты. Лигачев - новосибирец по
происхождению и первый партийный руководитель Советского района со
времени создания Академгородка, хотя в то время командовал Томским
атомным центром. Он хорошо знал нашего героя и регулярно читал его
доклады наверх. Ему неоднократно докладывали, что наш герой в
Академгородке ходит в потрепанном костюме и у него нет денег, чтобы для
своих детей нанимать лучших учителей. Лигачев всегда сидел на
миллиардных финансовых потоках и при желании мог бы уделить внимание
нашему герою, прежде всего финансовое. Но Лигачев считал, что в
Новосибирске своя партийная инфраструктура, и если они не хотят помогать,
то значит имеют основания. И такие основания были. Просто в то время
Лигачев видимо не знал, что ГРУ перестало финансировать своего агента
перед XIX-й партконференцией.

Наш герой не любил Лигачева именно потому,
что тот все доброе принимал за должное и все злое считал в порядке
вещей. Такой человек естественно не мог быть любимцем органов
безопасности. В то время наш герой еще получал свою генеральскую
зарплату (до XIX-й партконференции), и личная антипатия к Лигачеву
состояла в том, что тот сам хотел стать генсеком вместо того, чтобы по
обстановке выдвигать человека помоложе самого Горбачева. Поэтому наш
герой высказался против выдвижения Лигачева на пост генсека. Под словом
"высказался" подразумевались многочисленные доклады со множеством
доводов. Обстановка была весьма схожей со временем польских событий,
когда Центр бесконечно требовал дополнительных доводов. Основная идея
этих доводов заключалась в том, что речь может идти лишь о детализации
понятия "новое мышление", выдвинутого Горбачевым. Раз коммунисты хотят
сохранить Горбачева в качестве председателя Верховного совета и члена
Политбюро, то смена в партийной власти должна диктоваться в форме
усиления высказанных идей, а не их опровержения. Совершенно четко и ясно,
что генсек Лигачев отменит большинство новых дел, а то и
ликвидирует самого Горбачева.

Кроме того, если бы вариант Лигачева был
осуществим, то он бы осуществился во времена Андропова, который никак не
мог найти общий язык с новой группой финансистов, пришедших к власти. К
несчастью для нашего героя, его позиция была с одобрением встречена в
рядах организованной преступности. За твердую поддержку власти
Горбачева (так было понято) он получил 3-ю генеральскую звезду. На
самом же деле он хотел сказать, что вместо Лигачева надо было выдвигать
молодого генерал-майора из внешней разведки, который бы сначала
фигурировал в должности помощника генсека, а через год сам бы стал
генсеком. А с Лигачева хватит должности председателя Ревизионной
комиссии, а впоследствии руководителя Комитета по партийным
традициям... Последнее уточнение несколько охладило авторитет нашего
героя в московских кругах, и началась травля, хотя было уже поздно - 3-я
генеральская звезда Совмином была уже присвоена (все генеральские
звания присваивал только Совмин, тогда как до полковника включительно -
Минобороны, звание маршала тогда присваивалось только Президиумом
Верховного совета страны).

Гонения начались с того, что наш герой перестал получать запросы из
Центра. Теперь в Доме офицеров его не сильно ждали. Встречи происходили
в укромных местах, абсолютно "случайно", где слушали его устнй доклад о
том, о чем бы он написал, если бы его попросили. По-видимому, голос
записывался на диктофон, и кое-кто на этой информации продолжал собирать
дополнительные сведения.

Горбачевское окружение также начало отворачиваться от него. Это
выражалось в том, что по радио и ТВ шифры передавались не всегда.
По-видимому, они хотели лишить информации местных представителей ГРУ. Но
здесь такая хитрость не проходила, ибо эти товарищи хорошо знали
предысторию многих фактов государственного управления и при
происхождении важных политических событий они прекрасно восстанавливали
недостающие сведения, которые они раньше получали адресно прямым
потоком.

Идея XIX-й партконференции была, пожалуй, последним вкладом нашего героя
в деле управления нашей страной. Идеология этого вопроса состояла в том,
что на партийной конференции Политбюро не обязано было отчитываться о
проделанной работе, как это является обязательным на съезде.
Партконференция - это своего рода "партийные посиделки", где коммунисты
любого уровня обмениваются мнениями... К тому времени партия
раскололась как минимум на 2 части. Первая - это "партортодоксы" во главе с
Лигачевым. Вторая - "обновленцы" во главе с Горбачевым. Поэтому наш
герой не ошибался в том, что во время партконференции поменьше будет общих
мест и побольше конкретики. Но конкретика требовала знать, кто автор
этих проработок.

К своему ужасу "компетентным товарищам" стало известно, что
экономическими советниками Горбачева и его окружения не просто
немцы, а дети и внуки бывших эсэсовских экономистов штандартенфюреров и
группенфюреров. Если бы горбачевцы опирались на общество им.
Й. Фраунгофера и его кадры, то наш герой и его друзья, сотрудники
Безопасности, по-прежнему дрались бы за сохранение власти Горбачева.
Более того, это ожидалось, потому что общество им. Фраунгофера - это по
существу самая прогрессивная форма государства. Если в нашей стране
просто предлагалось ликвидировать Совмин и передать его функции ГКНиТ,
тем самым открыв ученым дорогу по контролю над качеством продукции, то
немцы нашли более мягкий выход из положения. Один из статсекретарей
любого министра был представителем общества им. Фраунгофера, и тот
де-факто играл роль министра, т.к. министры - партийные выдвиженцы -
невежды, подписывали только те бумаги, которые подготавливали им эти
статсекретари. В немецком варианте реформы их Совмин формально
сохранялся. В России этот вариант не прошел, ибо формально сохраненный
Совмин "гнул" бы обязательно свою линию.

Таким образом, ближайшее окружение Горбачева плюнуло на отделение
экономики собственной Академией Наук и стало использовать знания бывших
эсэсовских экономистов. И это трудно было скрыть. Наш герой сомневался
в том, что эсэсовское отребье и их потомки будут чем-то лучше еврейских
экономистов. Но именно к этому слову и стали придираться: причем тут
евреи? И за полтора месяца до начала партконференции его уведомили о
том, что из-за "антисемитизма" его сняли с финансового довольствия. После
завершения XIX-й партконференции партийная власть везде поголовно
заменялась советской властью, а партийным вожакам рекомендовалось
избираться на председателей исполкомов любых уровней. Таким образом
официальная карьера нашего героя была завершена. Зарплату
генерал-полковника он получал в течение немногим более двух лет до
партконференции.

А что происходило в научной жизни нашегшо героя, начиная с Черненко до
описанных выше событий?

В то время из остатков "Факела" продолжал функционировать тот кусок,
который был связан с Институтом математики, потому что только Серж
Макаров из всех заместителей Саши Казанцева продолжал жить в
Академгородке. И хотя его уже уволили из института математики, он
продолжал оставаться авторитетом, и к нему обращались промышленные
руководители для решения различных математических вопросов. Серж
Макаров хорошо знал нашего товарища и к нему переадресовывал всех тех
клиентов, которые по каким-то причинам его самого раздражали. Например, когда
ученые брались за разрешение тех проблем, в которых ничего не смыслили,
или тех промышленных руководителей, которые могли бы дать только ставку,
а наличными деньгами никогда не располагали.

Серж Макаров в те времена
был романтиком. Он считал, что "в человеке все должно быть прекрасно".
Но "должно" - не значит, что "будет" на самом деле. В жизни у людей
гораздо больше недостатков, чем хотелось бы: людям дешевле возмущаться,
чем платить действительную цену. Наш герой обычно терпеливо выслушивал
таких деятелей, пытаясь найти какую-либо логику в их бесконечных
рассказах, и дело обычно кончалось в признаниях, в чем он может помочь и
на какую сумму. Обычно в таких случаях клиенты соглашались на минимум,
хотя в процессе работы им удавалось из него вытягивать гораздо больше.
Таким образом, раньше в годы застоя он через Сержа Макарова попал в
Гипросвязь-4. А в новое время через него же попал в Интститут
археологии к доктору исторических наук В. Ларичеву. Тот располагал
скульптурными предметами или рисунками женских фигур, на которых
кроме женских атрибутов были какие-то орнаменты. Были пластины со
спиралями и клотоидами, число дырок в которых было равно числу суток в
году. Совершенно четко было ясно, что это связано с календарными
обозначениями.

Современное поколение не знает, что некогда мужские и женские половые
органы имели сакральный смысл, как источник размышления. И до сих
пор археологи находят огромные скульптуры мужских половых органов в
просторах Восточной Азии, включая территорию Сибири. Но вот миниатюрная
скульптура полового органа в конусообразной форме с плоским дном, Где
дно из себя представляет овал, где скульптурно изображен женский половой
орган. Все это наглядно и вне всякого сомнения. А вот что означает
спиралеобразная полоса из четырех параллельных точечных дорожек, которые
при переходе через "золотое сечение" раздваиваются на две трехдорожные
ветви, причем точечные дороги где-то прерываются, оставляя
прямоугольники, надо полагать, с определенным количеством точек?

Азбука археологии: если орнамент не составляет повторяющихся ритмов, то
это не украшение, а текст. Надо было просто получить матрицу целых чисел
и найти какую-либо закономерность в этом массиве цифр. А это уже похоже
на работу разведчика, который угадывает ключ к шифру противника. Впрочем,
долго мучиться не пришлось. Оказалось, что все целые числа
пропорциональны одному дробному числу равному 29,53 - это самое
известное в астрономии число - число суток в лунном месяце. А раз числа
имеют календарные значения, то дальнейшие исследования уже являлись
"делом техники". Существует 3 наиболее известных астрономических ритма.
Это солнечный год, который фигурирует во всех общеизвестных календарях.
Это лунный год который короче, чем солнечный 29,54x12=354,36 суток.
Существует и так называемый драконический год 346,62 суток - этот год
описывает повторения взаимного расположения Солнца и Луны. И все лунные
и солнечные затмения связанны с драконическим годом. Астрономы хорошо
знают период времени, называемый "сарос" - он равен 19 драконическим
годам по 346,62006 суток - 6585,7812 суток,
223 лунных месяца по 27,81222 суток - 6585,372 суток,
239 аномалистических месяцев по 27,55455 суток - 6585,5372 суток.
Аномалистический месяц это время колебаний диаметра Луны, поскольку Луна
движется вокруг Земли по эллипсу.

Математический интерес нашего героя к этим цифрам состоял в том, что
первобытный человек примерно 10-12 тыс. лет тому назад задолго до
богатой египетской и греческой астрономий, не имея такого
математического понятия, как дроби, располагая лишь целыми числами, сумел
зафиксировать и использовать астрономические ритмы, которые могут
выражаться лишь дробным количеством суток. Простейший вид такой
"целочисленнизации" - это ввод високосного года с лишними сутками в
феврале.

Но существует много других астрономических ритмов с дробным числом
суток, и гений первобытного человека состоял в том, что он находил многие
способы их "целочисленнизации". Например, было замечено, что через каждые
18 лет и 11 суток все небесные затмения повторяются практически
полностью. А это равняется 19 драконическим годам. Следовательно, для
первобытной математики не все целые числа имели одинаковое значение. За
многими числами утвердился священный трепет. Например, ничем
непримечательное число 19 являлось одновременно и циклом Метона, и
циклом Сароса.

Практическим следствием такого сотрудничества было издание препринта
без соавторства. К сожалению, вышел только его первый номер, где
фигурировала числовая спираль в орнаментальной спирали, во второй части
планировалось показать механизм классификации и способ определения
лунных и солнечных затмений, т.е. как работал аналоговый вычислитель.
Но к тому времени отношения нашего героя с Ларичевым были испорчены. Не
только вторая часть, но и первая часть препринта по "мальтийской
пластине" не вышли... Сотрудничество прекратилось. Однако через три
года вышел сборник древностей Сибири и Дальнего Востока под общим
названием "История культуры востока Азии", где вышла совместная статья
нашего героя с Ларичевым. Там содержание опубликованного препринта
полностью вошло в состав совместной статьи. Ларичев лишь добавил, откуда
взялась эта скульптура, как ее нашли и консервировали от окончательного
разрушения. И делал определенные выводы о мировоззрении первобытного
человека.

Совместная статья попала в международные обозрения и получила
большой отклик от специалистов-археологов. Из разных стран к Ларичеву
приходили письма с одобрениями и дополнениями. Например, многие
археологи на других материалах убедительно доказывали, что многие
астрономические сведения, которые раньше считались открытиями древних
греков, на самом деле были известны за десятки тысяч лет до них. Отсюда
наука делала вывод, что во времена каменного века был может быть даже
более высокий уровень цивилизации, чем теперь, ибо без знания периодов
созревания растительной пищи, без знания миграции животных первобытный
охотник мог бы умереть от голода. Именно в полосе около 55-й
параллели астрономические ритмы были выражены наиболее четко. Здесь
воспитывались умные и энергичные люди - воины, которые шли и покоряли
население в теплых местах, превращая их в рабов. Таких набегов
насчитывалось примерно полтора десятка за 40 тыс. лет.

Ссора с Ларичевым заключалась в том, что наш герой готов был на эту тему
написать диссертацию. Но не в Академгородке, а в НИИ при Пулковской
обсерватории. Но Ларичев эту командировку не захотел оформить.
Дальнейшее сотрудничество теряло всякий смысл...

Продолжение следует.