К 100-летнему юбилею академика М. А. Лаврентьева

[Михаил Елфимов]

К 100-летнему юбилею академика М. А. Лаврентьева

(краткий аналитический обзор)

Об основателе Академгородка можно говорить во многих аспектах.

Во-первых, он ученый математик-механик. Во многих энциклопедиях
подробно перечислены все его научные заслуги. Одни его труды по
механике сплошных сред вполне достаточны для того чтобы его имя
осталось в веках.

Во-вторых, он организатор "высокой науки". Всеми признаны как его
удачные организационные структуры, так и определенные "недосмотры",
благодаря которым без государственног финансирования наука хиреет.

И наконец, в-третьих, Лаврентьев общественный деятель и патриот нашей
страны. Здесь он оригинален и эта часть его деятельности наиболее
интересна для массового читателя.

Начнем с первого. Да, он великий ученый, но таких ученых в стране
десятки, а в мире сотни. Оставаясь только ученым (как многие себе
позволяют), он не был бы известен достаточно широкому кругу людей. Как
организатор науки Лаврентьев проявил себя прагматиком (решение одних
назревших проблем и "игнорирование" решения не менее важных, т. к. в
тех социальных условиях ряд проблем в принципе решить было нельзя).
Пример. К моменту создания Академгородка науковедами выдвигались две
важнейшие проблемы перед наукой. Первая - это омолаживание контингента
поставщиков научных проблем. И вторая - проблема неоправданного
продления академического авторитета заслуженных ученых...

При создании Академгородка первая проблема была решена блестяще. Суть
новой академической структуры залючалась в том, чтобы на ограниченной
территории сконцентрировать представителей всех специальностей и пусть
на стыке многих наук, как говорил Н. Винер, "на ничьих территориях в
науке возникнут новые научные проблемы и способы их решения".

Благодаря этому поставщиками научных проблем и инициаторами их решения
становилось наиболее дееспособное среднее звено науки. Такая подлинная
демократизация структур науки имеет цивилизационный уровень. В этом
заключается главная историческая заслуга Лаврентьева.

Теперь о нерешенных задачах.

В середине XX-го века науковеды пришли к выводу, что даже самые
известные ученые, в большинстве своем, перестают быть учеными в момент
расцвета их академического авторитета. Это происходит постепенно.
Сначала они становятся лишь поставщиками вопросов, но уже не способны
их решать. А потом, когда их постановки доводятся до решения другими,
они лишаются и этого свойства. Инерция их авторитета позволяет им
паразитировать на навичках и методом принудительного соавторства фор
формировать свою плодотворность. В условиях Западной Европы этот период
оценивается как десятилетие. В условиях же нашей страны вдвое больше,
т. е. практически пожизненно.

Главная проблемная часть - куда девать исчерпавших свой поисковый
ресурс заслуженных людей? Эта сторона дела особенно актуальна для нашей
страны. В условиях же Западной Европы этот вопрос полностью решен в
Германии... Из области фундаментальных исследований там они перейдут в
коммерческую академию наук, где их заработок значительно больше, но
здесь они уже не командуют...

...Для Лаврентьева, как для ученого, был характерен неоднократный
переход из теоретической математики в прикладную и обратно. Причем
часто не по воле, т. к. во время ВОВ его привлекали к военным
разработкам. Поэтому он одинаково хорошо себя чувствовал как в
теоретических так и в прикладных разработках... Трагедия этого человека
заключалась в том, что он не понимал что таких уникальных людей как он
среди ученых не более 5-6%. Это была одна из причин, почему он не
предложил разделить фундаменталистов и прикладников... Большинство
ученых или сугубо теоретики или сугубо прикладники. По международным
стандартам прикладник, испытывающий огромные стрессы со своими
клиентами, должне зарабатывать в 7-8 раз больше, чем
ученый-фундаменталист. В противном случае профессия теряет
привлекательность...

Тоталитарной системе невыгодно иметь хорошо зарабатывающего, а значит
финансово независимого от нее ученого.Финансовая независимость
порождает независимость мышления - альтернативное мнение. Несмотря на
это, на пятачке научного свободомыслия, созданного Лаврентьевым, "все
же искра проскочила" - вспыхнул "факел": среднее звено науки стало
получать больше. Его суммарные финансы опасно близко подошли к
"критической массе", за которой деньги порождают новую альтернативную
власть...

Тоталитарную систему прошиб "холодный пот", и она судорожно погасила
"факел"...

Поэтому идея сотрудничества СО АН с Сибсельмашем (середина 70-х годов)
носила формальный характер. Вместо того чтобы довести изделие до
серийного производства, представители СО АН занимались просветительской
деятельностью, тем дело и кончалось.

Нынешний европейский опыт научно-коммерческой деятельности.
подсказывает, что конкурентоспособный продукт фирма выпускает только в
том случае, когда научные консультанты имеют не менее 8% акций этой
фирмы. В противном случае рекомендации ученых остаются на "полках".

...В первоначальном варианте Лаврентьев хотел создать академию наук
Российской Федерации, и предусматривалось ее создание в каком-то
провинциальном городе Московской области. Однако его переубедили (имея
в виду "ленинградское дело", когда кое-то хотел перенести столицу РФ в
Ленинград, и этих советских руководителей расстреляли).

Лаврентьеву предложили создать отделение АН СССР в одном из областных
центров далеко от Москвы - в Омске, Томске или Новосибирске. Томск
отпал, т. к. там был хороший университет. приход новых ученых оттеснил
бы местных... Из двух оставшихся был выбран Новосибирск...Другим
претендентом на место была Минусинская котловина, где по мнению
экологов были самые благоприятные климатические условия во всей Сибири.
Однако близость промышленности Новосибирска перевысила.

Лаврентьев обладал редчайшей способностью как "приводить в чувство"
госноменклатуру, так и идти с ней на компромисс, когда этого требовали
обстоятельства. Пример. Для решения атомной проблемы была нужна своя,
отечественная ЭВМ. Лаврентьев (ему это было поручено осуществить)
пришел к выводу, что необходимые кадры в данной области не живут в
Москве. Их надо было поселить в столице, против чего резко возражала
московская городская администрация. Тогда Лаврентьев обратился лично к
Сталину. Сталин приказал увольнять с работы тех, кто отказывал
Лаврентьеву. Другой случай. Хрущев намеревался ликвидировать институт
цитологии и генетики в Академгородке, что могло бы вызвать бурное
негодование во всем СО АН. Лаврентьев успокоил протестантов тем, что
решение проблемы состоит в увольнении директора, чтобы сохранить
институт, т. к. "плетью обуха (Хрущева) не перешибешь". Дубинина
вернули в Москву, а директором ИЦиГ стал специалист по ценным мехам
практик Беляев - тогда кандидат наук. Хрущеву же объяснили, что страна
зарабатывает валюту на меховом аукционе, и что ИЦиГ трогать не надо.

Позже Лаврентьев объяснял неоднократно, что при умном верховном
руководителе (Сталин) надо объяснять суть проблемы, а при
узкокругозорном (Хрущев), не будучи искренним до конца, указать на
народнохозяйственную пользу (тем самым спасти дело).

Лаврентьев хорошо знал русский менталитет и явно был недоволен тем, что
даже внутри математики выделяются "поместья" для исследований, и при
поручении их конкретным людям другим запрещается заниматься этими
вопросами - в противном случае репрессии. Т. е., будучи осведомленным и
недовольным феодальными порядками в науке, он вместе с тем понимал, что
в данный исторический период с ними бороться бессмысленно. Российский
менталитет запрещает конкуренцию: все работают как получается; как
правило, бывают незначительныве успехи и этим джовольствуются. Об этом
можно было бы и не говорить, но вот выясняется, что значительное
количество заказных убийств среди "новых русских" имеет причину, что
"виновный" залез не в свою область деловой активности. И здесь
феодальный принцип. Это похоже на то, когда в сибирском отделении
кто-то успешнее решает чужую проблему, то выбор невелик: или
принудительное соавторство с хозяином проблемы, или увольнение. Хотя
хозяин "никаким боком" в решении проблемы не участвовал. Жизнь все
равно заставит "новых русских" цивилизованно конкурировать между
собой, тогда им нужны будут научные работники, чтобы выпускать
конкурентоспособную продукцию. Сейчас им, уцелевшим в разборках, в
большинстве своем приходится конкурировать только с импортной
продукцией, т. к. тех не перестреляешь.

Все сказанное говорит о том, что Лаврентьев "оставил" своим
последователям много нерешенных проблем. Следовательно, сакрализация
его личности нужна тем, кто имеет выгоды от нерешенности указанных
проблем...

М. Елфимов,
А. Арустамян